Самобытные и свободные от жанровых оков герои российского “дарквэйва” Theodor Bastard выпустили новый студийный альбом “Ветви”. Презентация прошла в два этапа. 29 апреля группа играла в Санкт-Петербурге, а 30 – в Москве. Живые выступления доказали: обратив внимание на музыкальную традицию родных просторов, питерский коллектив окончательно перечеркнул давным-давно приставшее к нему сравнение с австралийскими ethereal-титанами Dead Can Dance.Первое впечатление – от текстов, написанных вокалисткой Theodor Bastard – Яной Вевой. Стихи, возможно, незамысловаты, но образны. В них – архетипы русского северного фольклора. Реки, леса, скалы. Природа, не тронутая грубой рукой человека. И все это, конечно, в миноре – как и должно быть, когда мы говорим о народной песне, не имеющей никакого отношения к эстраде. Междометиями можно услышать вздохи и голошения. Плачевая традиция на Русском Севере развита особенно широко: причитания есть и похоронные, и свадебные. Девушка, бывало, оплакивала грядущее расставание с отчим домом. И в стихах Яны есть эти мотивы. Например, в “Кукушке”: “Корюшка-корюшка сеть оставила, долюшка-долюшка сердце Севера…” Уменьшительно-ласкательная форма слов – оттуда же, из традиционных напевов. Тоска в этих сочетаниях слов идет бок о бок с духом свободы, пусть свобода эта и стоила больших потерь. “Оставь свою молодость”, – поет Вева в той же “Кукушке”. Слушать гостей из Северной Пальмиры на диске или виниле – колоссальное удовольствие, но именно на концерте композиции расцветают особенно ярко, приобретают глубину и объем. Возможно, потому, что в “живом” формате их можно практически “потрогать руками”. Узнать, как и из чего они делаются. Сейчас их “конек” – настоящие, осязаемые инструменты во всем разнообразии. Это и монгольский морин-хуур, и варган, и экзотические духовые (к примеру, штуковина под названием диджериду – на ней играют австралийские аборигены – или дунчен – длиннющая металлическая труба родом из Тибета), и перкусионная линейка (в ее составе – западноафриканский джун-джун). Естественно, от электроники легенды нашего музподполья тоже не отказываются. На сцене находится место синтезаторам и хитроумным пультам – в кульминационные моменты лидер группы Федор Сволочь (в миру – Александр Старостин) извлекает из них набор шумов и гулов, словно передавая привет своему нойзово-индустриальному прошлому. Иногда он же ударяется в натуральное рок-камлание, выкручивая на максимум гитарный “дисторшн”, неистово дирижируя ритм-секцией и атакуя публику мощной стеной звука. Публика отвечает танцами в состоянии, близком к трансу, овациями в каждой паузе и пышными букетами в подарок Яне. Не стоит требовать от Theodor Bastard аутентичного фолка. В их концертном составе теперь есть девушка, которая играет на гуслях – и, казалось бы, что может быть “народнее”? Однако они не отходят от своего оригинального стиля, пусть и подают его в необычной для постоянного слушателя манере. Мотивы тех же гуслей – старинного народного инструмента – сочетаются с элементами этно-музыки других точек мира. А еще – с элементами трип-хопа и эмбиента. В записи конечный продукт звучит чуть мягче, нежели прежде. Справедливо сказать: чуть проще. Но в этом нет никакого негатива. Как и всякая интересная команда, они имеют право на творческие поиски. А “живьем” играют вещи на любой вкус: вслед за новыми песнями на русском языке звучит старые – на языке, неведомом миру. Это и “Герда” с припевом, способным растопить любое ледяное сердце, и пустынная “Интифада”, и – уже на бис – абсолютная классика, одна из “визитных карточек” с пластинки “Пустота”. Речь о великолепной “Сельве” – своего рода посвящении тем, кого больше нет с нами (например, Яну Никитину – лидеру культовой экспериментальной формации “Театр Яда”). Theodor Bastard выступают без устали. И лишь когда они идут на поклон, становится заметно, как истощились их силы. Концерты группы – даром, что без особенных спецэффектов – всегда шоу. Невероятно интересно наблюдать за находящейся в снохождении Яной Вевой и, супротив, тесно контактирующим с залом, “заговаривающим” шаманом в расшитой славянской косоворотке – Федором Сволочью. Мощнейшая энергетика делает ход времени незаметным. А когда Вева поет “Анубис” и печально вопрошает: “Свидимся ли?”, – ответить хочется односложно: “Да”. Так почему же родной край? Как говорит сам Федор, Север – одно из самых безлюдных мест в России. Он требует от человека стоицизма, в котором наиболее вероятно единение с природой. Theodor Bastard стремятся отправить слушателя не вглубь себя. Ими запланировано путешествие – по старому жреческому обычаю – в космос. А может, и дальше. Они чародействовали в душных концертных залах клубов двух столиц – и на пару часов переносили их в иное измерение. Абстрактная музыка создавала в сознании аудитории четкую картину. Путешествие удалось: прохладной лаской озерных вод остужалась температура тела, дыхание темноты грандиозных лесов стало осязаемей, и ювенальный мир, где каждое сказанное шепотом слово отзывается эхом, оказывается рядом, совсем близко. Но лишь на мгновение.
Theodor Bastard сыграли новые песни на концертах в двух столицах
Оригинал статьи